Ее эмоции буквально валили с ног. Накатывали волнами песчаных барханов, обрушивались многоцветным вихрем.
Она цеплялась за меня, как слепой котенок, тыкалась губами в шею, прижималась. А я вслушивался в нарастающее чувство защищенности, которое поглощало сестру, вытесняя кошмар. И ни единой ноты фальши. Никакого притворства. Она испугалась — сильно, глубинно, и успокоилась лишь в моих руках.
— Я ищу. И, надеюсь, ищут меня. Поэтому два портрета. Мой и… одного парня. Правда, последний раз я видела его четыре года назад. Он мог измениться. Но он довольно приметный. Ржавый… Ну то есть… рыжий. Рыжий, да.
— Грустное? Ты смеешь называть ее смерть грустным событием? Ты смеешь?! Ты еще большая дрянь, чем я думал, Ардена!
— Кто знает, что ты не врешь, — пробормотал он, не глядя на Ливентию.
На ступенях Вестхольда уже собралась вся наша компания. Мелания и Итан нервно повторяли термины и классификации, Ринг подкидывал на ладони кривой нож, Ливентия недовольно постукивала носком ботинка и пыталась скрыть зевоту. Я внимательно всмотрелась в лицо красавицы, но спрашивать ничего не стала.