А не сидеть здесь, пытаясь быть кем-то другим.
Я пожала плечами и расстегнула жесткую ткань. В Двериндариуме и парни, и девушки были одеты одинаково. Узкие брюки, заправленные в сапоги, рубашки и сверху — мундир зеленого или синего цвета. Он походил на платье до колен и отлично скрывал формы. Но сейчас мы разоблачились, ощущая себя моллюсками, оставшимися без жесткого панциря. Мелания покраснела и топталась на месте, испуганно пряча глаза. Рейна стояла, по обыкновению гордо выпрямив спину. Впрочем, смущаться ей было нечего, ее фигура была такой же гибкой и ладной, как и у брата. Ливентия на миг закусила губу, но тоже сняла мундир, и Ринг уставился на ее пышную грудь, обтянутую белым шелком рубашки.
Протянула руку и, отобрав кружку, выпила, не спуская с парня дерзкого взгляда.
Признаться, предстоящий урок не вызывал у меня добрых чувств. В приюте, пытаясь вбить в наши пустые головы крохи знаний, всех «выкормышей» сгоняли в плохо освещенное и холодное помещение, где стояли грубо сколоченные столы и лавки. В ученической пахло плесенью и копотью светильников, а на лице наставника всегда были непонимание и досада. Он явно недоумевал, для чего вообще эти никчемные попытки хоть чему-то нас научить. Азы счета, письма и грамоты подкреплялись активными ударами хлесткого прута по спинам и пальцам нерадивых учеников. Сами приютские считали чтение книг делом недостойным и даже позорным, так что никто не торопился овладеть сложной наукой.
Сердце ударило в ребра, я подскочила. Уже? Моя очередь?
Он опустил руку, расстегнул пряжку на своих брюках и потянул ремень. Что… что этот гад задумал?! Змеево отродье! Я не позволю себя бить!