Я посмотрела ему вслед. Мне хотелось спросить, почему он столько лет живет на острове, почему попал сюда так рано. Десять лет! Ему было десять, когда он попал в Двериндариум. А во сколько он открыл Дверь? Мертвомир убивает, ребенку в нем не выжить.
Кристиан наклонился ниже, и я ощутила запах кофе от его губ. Тряхнула головой.
Правда, от такой заботы очень хочется Кристиана прибить!
— Может, просто кивнешь? Моргнешь? Многозначительно посмотришь в потолок? Нет?
Эта комната не имела ничего общего с ученической приюта. Здесь были высокие и узкие окна, верхнюю часть которых украшали цветные стеклышки, создавая розовато-оранжевое освещение. Панели из красных и белых лакированных дощечек покрывали стены, а в промежутках темнел черный камень Вестхольда и дорогие шелковые панно с изображением пейзажей и битв. Изящные настенные светильники рассыпали белые искры огня.
Пройдя сквозь толпу, я осмотрелась. Вокруг хохотали, кружились, болтали, жевали и пили ученики. Сверху все еще сыпалась блестящая чешуя, и все вокруг мерцали и искрились. Веселье набирало обороты, а когда наставники сообщили, что в конце праздника нас ждет фейерверк, зал и вовсе взорвался овациями. Всеобщее ликование захватило и меня. Я улыбалась, рассматривая радостные лица. И все же ощущала, что чего-то не хватает.