— Ne mogu znat, vashe vysokoprevoskhoditelstvo! — довольно бодро, хоть и с жутким акцентом отпасовал обратно Майкл ОЛири, — Больше я по-русски ничего не умею, господин генерал.
Девятого мая, после Парада Победы, Павел Анатольевич Судоплатов, как и было условлено, представил товарищу Сталину трёх своих латиноамериканских курсантов: аргентинца Эрнесто Гевару и братьев кубинцев — Фиделя и Рауля Кастро. Сначала они побеседовали все впятером, Судоплатов знакомил курсантов с планами "Меркадер либре" и "Куба либре", латиноамериканцы слушали и уточняли детали, а товарищ Сталин молча за ними внимательно наблюдал, покуривая трубку. Дождавшись, когда вопросы иссякнут, а лица будущих латиноамериканских героев засветятся счастливой надеждой, Иосиф Виссарионович спросил — "не желают ли они принять советское гражданство и вступить в КПСС?". Получив единодушное согласие, он тут же написал им всем рекомендации в Партию, а Судоплатову поручил до отъезда оформить вопрос с гражданством, для трёх лейтенантов МГБ СССР. Министра и братьев Кастро он за сим отпустил, а с аргентинцем Геварой проговорил о чём-то ещё целый час. Когда съедаемый любопытством, генерал-полковник попытался аккуратно выяснить у молодого лейтенанта предмет беседы, тот в ответ только очаровательно улыбнулся — "Это Великий Человек. Извини, Че, но рассказать нельзя не могу…"
— Видите ли, господин премьер-министр, — отозвался Андрей Андреевич на безупречном английском, — Декларация очень обширная, и боюсь, что по всем пунктам она исполняться не будет никогда, но на это мы и не рассчитывали изначально. Войны на Ближнем Востоке ещё наверняка будут, но надеюсь, что уже без участия Израиля. Вот эта вероятность достаточно велика.
— Скандал провоцируете, Лаврентий Павлович?
— Вы никогда не пожалеете, что доверили мне, господин Сталин. Все свои действия я обязательно буду согласовывать с вами.