Когда еще в самом начале работы с мистером Родригесом, Майкл ОЛири получил приказ инвестировать почти четырнадцать миллионов довоенных долларов в недвижимость и земли на правом берегу реки Святого Лаврентия, особенно напротив Монреаля и Квебека в уже воюющей на стороне Британской империи Канаде, тогда еще новоиспеченный председатель правления Пенсильвания Финанс Инвест Холдинга, хоть и пожал недоуменно плечами, исполнил все беспрекословно. Однако отрядил он на это, сто десятое, по важности, дело, одного из самых дальних, среди своих близких, мужа старшей сестры Малыша ОБрайена. И вот этот итальянец Лючиано Черчини, которому раньше можно было доверить разве что собрать долю с выручки у сутенеров из "Грязной Филадельфии", уже полностью закрыл первоначально вложенный в проект капитал, реализовав всего семь процентов активов.
— Только этого мне ещё не хватало. Ты будешь моим советником. Так что там с этой Венгрией, не опозоримся?
— Польша, Чехословакия, Болгария, Венгрия и Румыния объявили войну Югославии и Греции, сэр! Согласно договора "Антанте Кардиаль" мы теперь должны объявить им войну. Черчилль снова перевел взгляд на газету "Это дьявол!", потом шумно выдохнул и кивнул.
— Тогда к делу, господа и товарищи. Советское правительство положительно воспримет заключение тайного оборонительного союза между тремя вашими странами. Решить проблему Мексики будет гораздо разумнее раньше, чем она заключит союз с обладающими ядерным оружием КЮША.
Сталин понимающе кивнул и перевёл взгляд на министра госбезопасности.