Дизайном мой паромобиль не впечатлял, но кузов ему разрабатывал не я, хотя планы по улучшению имелись. Внешне все было похоже на слегка приплюснутый четыреста пятьдесят второй УАЗ — родную «буханку», только на четырех треугольных гусеницах.
— А вот и вы, мио амико! — отсалютовал мне бокалом граф.
В общем, получалось трудное решение — со злостью на лешего спорил инстинкт самосохранения, но, если потакать этому инстинкту, можно докатиться до агорафобии.
Ага, опять лапша на курином бульоне с кусочками мяса.
— Да, господин Красильников, и насчет меня у вас должно быть определенное предписание.
Судья подошел к очередным дверям в правой стене коридора и остановился. Из-за моей спины бесшумно выскользнул безликий в своем наряде лакей. Я даже не заметил, что он нас сопровождает. Он своим ключом отпер замок и, открыв дверь, отошел в сторону. Это был чей-то кабинет, но наверняка не судьи — его апартаменты находились в соседнем здании. Впрочем, этот факт не помешал Бабичу усесться в кресло хозяина. В таком положении его невысокий рост не выделялся. Мы с Лехой застыли перед столом как два нашкодивших школьника, вызванные директором в учительскую. Впустивший нас в кабинет лакей подошел к судье и, почтительно наклонившись, начал что-то быстро говорить ему на ухо.