Как только вошел в комнату, я сразу заметил странный цветок в вазе на подоконнике, но внимательнее к нему присмотрелся только после того, как проверил пульс у Чижа.
— Вы тайком протащили на борт кота, зная о моем недуге! — продолжил развивать свою обвинительную речь Митрохин.
В следующие сутки ничего особенного не происходило, и мы всем скопом откровенно скучали. Попытки обучить Шена русскому языку быстро приелись. Мои же успехи в китайском были еще плачевнее — всего-то с десяток слов, которые я наверняка произносил совершенно неправильно.
Минут через десять корпус корабля тронула легкая вибрация, и я ощутил, что мы двигаемся, точнее, плывем, а еще точнее — идем в открытое море. Или все же океан?
Когда-то мой земляк, уходивший на дембель, по доброте душевной поделился с салагой солдатской премудростью — если знаешь устав, то можешь позволить себе очень многое. Служба показала всю правоту его слов. Порой удавалось доводить командиров до белого каления, тыкая их в статьи устава. Особенно это работало против молодых лейтенантов, решивших, что для солдат они теперь и цари, и боги. Конечно, это была игра на грани фола, и огребать приходилось неслабо, но оно того стоило — у выдрессированного в военном училище офицера нарушение устава вызывает дискомфорт на грани подсознания.
Не понял, а им разве не положено по должности быть бесстрастными, как изваяние Будды?