— За тридцать? Да? И тебе это нравится? — спрашиваю. — Тебе нравятся такие старые? — Я его расспрашивал главным образом потому, что он действительно разбирался в этих делах. Немногие так разбирались, как он. Он потерял невинность четырнадцати лет, в Нантакете, честное слово!
— Меня? Нет, нет, никто меня не ждет! — говорю. И это была истинная правда. — А что?
— Сними с меня свои вонючие коленки, болван, идиот!
— Нет. Надо идти. Сейчас самое время. Она пошла в ванную, а папа сейчас включит радио, будет слушать последние известия. Самое время.
— Еще как! — говорю. Я сел к ней на кровать. Я здорово задыхался. Наверно, курил слишком много. А она хоть бы чуть запыхалась!
— Не ори на меня, пожалуйста! — говорит. И главное, врет, ничуть я на нее не орал.