После обеда — сытного и очень толково приготовленного, мое уважение здешнему повару — топаю по коридорам в сопровождении графского дружинника, молчаливого широкоплечего парня с револьвером на поясе. Коротко стриженные рыжие волосы придают ему немного забавный вид, но желания поговорить почему-то не возникает. Ну его, зачем нарываться — вдруг им запрещено или обязаны докладывать о каждом разговоре?
— Это из-за вас его выслали из столицы? Простите, довелось услышать в разговоре.
Не много ли для одного дня? Это последнее, что я успеваю подумать, прежде чем провалиться в черноту. Опять.
Это он про которую пустошь? Где я прошлую ночь провел? Интересно, если ему рассказать — он весь восхищением изойдет или наконец-то пальцем у виска покрутит?
Пустой желудок будит меня на рассвете. Затекшие руки-ноги и шея ноют, голова явно мечтает лопнуть, мир перед глазами то и дело теряет резкость… Но в целом я чувствую себя намного лучше, чем когда выбрался из могилы. Спускаюсь вниз. На поляне ничто не напоминает о вчерашнем — кроме, конечно, кучи пепла. Подбираю торчащую из этой кучи какую-то длинную железяку, оставшуюся от фуры — не шпага, не сабля, не меч, конечно, но за оружие в случае чего сойдет. Прячу ее под плащ, не слишком уместный теплым летним утром, но все же гораздо меньше привлекающий внимание, чем то, что он скрывает.
Ладно, Меналена хотя бы можно было убедить не спешить с отъездом. А вот завтра или послезавтра Каменную Розу покинут Астирен, Дигус и Нокис, которых никак нельзя задержать до выздоровления барона — потому что если они здесь застрянут, вопросов к ним будет куда больше, а доверия к их словам — меньше. И так неизвестно, чем увенчается их возвращение в родной Меленгур. Хорошо, если их капитан подошьет рапорта в архив и распихает написателей согласно распорядку — кого в отпуск, кого еще куда. А если их рапорта привлекут внимание тех, кто стоит за Мархеном, Сиденом и этим, как его… Ранкеном? Даже если мы успеем удрать, проблемы могут быть у Линденира.