— Ладно, — говорю. Принципиально я против таких вещей, но меня до того тоска заела, что я даже не подумал. В том-то и беда: когда тебе скверно, ты даже думать не можешь.
Тут он, конечно, стал стричь ногти над столом. Его только и заставишь что-нибудь сделать, когда накричишь на него.
Я бы, наверно, рассказал ей всю правду, только долго было рассказывать. Но она мне очень нравилась. Я даже пожалел, зачем я сказал, что меня зовут Рудольф Шмит.
— А почему вы не в школе, ребята? — спрашиваю.
— Желаете развлечься, молодой человек? А может, вам уже поздно?
— Я оставил чемоданы на вокзале. Пожалуй, надо съездить, забрать их. Там все мои вещи.