— Твое здоровье, — согласился я, звякнув своей рюмкой об его.
Славы мыкались по полю почти весь день. Я успел сгрызть пачку хлебцев, обнаруженных в багажнике, еще поспать, наболтаться с Жанной, а они знай занимались своим делом, в какой-то момент уйдя чуть ли не к самому горизонту. Грешным делом, я начал думать, что сегодня домой и не попаду. Даже обличительно-обвинительную речь заготовил, которой собирался пристыдить двух хитрованов, заманивших молодого сотоварища в сельскую глушь и задумавших уморить тут голодом. Я бы и холод приплел, но чего нет — того нет. И день теплый выдался, да и ночью я не мерз. Лишнего наговаривать не стоит.
А я, прихватив с собой маленько зачерствевший кругляш хлеба, отправился в лес, в надежде повидать дядю Ермолая.
И вот тут полыхнула моя рука — ослепительно ярко, так, что я чуть не заорал в голос от эдакой неожиданности. Но — не заорал, нет. Не до того мне было.
— Да ладно, — было отказался Николай. — Мы сейчас в больничку заскочим, нас там посмотрят. Если до сих пор живы, уже не умрем. Да и Женьке надо бы рентген сделать.
Среди сидящих вокруг костра мужчин пробежал шепоток, как видно, не все еще знали о том, чем я занимаюсь. Да и откуда?