— Она тебе рассказывала, как мы с ней играли в шашки, вообще рассказывала что-нибудь?
— Молчать! — говорит Морис и толкает меня.
— Ну спасибо, передайте и ему привет, — сказала она. — Он чудный мальчик. Что он сейчас делает? — Она уже становилась все любезнее, черт ее дери.
Он стал снова делать пробор. Причесывался он всегда битый час.
Он меня даже не слушал. Он никогда не слушал, что ему говорили.
Он молчал довольно долго. Не знаю, бывало с вами так или нет, но ужасно трудно сидеть и ждать, пока человек, который о чем-то задумался, опять заговорит. Ей-богу, трудно. Я изо всех сил старался не зевнуть. И не то чтобы мне было скучно слушать, вовсе нет, но на меня вдруг напала жуткая сонливость.