– Если партия скажет – НАДО, комсомолец ответит – ЕСТЬ!
– С амальгамой? – спросил я, вспомнив недавние уроки.
– Живее всех живых. Тебе тоже долго жить приказал. Лекарство импортное, швейцарское стоило дороже паровоза, а всё едино не помогло. Я приехал с тобой побалакать, объяснить, что и как. Будет кто спрашивать про Чалдона, говори как есть – не знаешь, жив он или не очень. Будут давить, расскажи про последнюю встречу на кладбище. Про меня тоже скажешь правду: «Первый раз человека увидел. Он мне подарок от дяди Пети завез». Понял?
Женщина подошла к пианино. Я пошептался с ней, и она заиграла что-то годов из двадцатых. Рваный ритм, скачущая громкость сделали «Кокаинеточку» Вертинского неузнаваемой, но точно ложащейся в рамки декаданса. Отсутствие у меня слуха в этом случае скорее плюс.
Скоро среду я буду любить больше воскресенья. Почему? Ведь в среду я опять лечу в самолете. Нас восемь школьников и один учитель. Мы летим на областную олимпиаду по биологии.
Сухой, обязательно полностью просушенный песок тонким слоем рассыпан на плоской поверхности. На подносе, проще говоря. Шлих должен быть сухим, чтобы золотинки не липли к железу, а оставались на месте. Появляется электромагнит, сделанный из старого автомобильного стартёра. Можно и обыкновенный – помощней, но электрический удобнее. Включаем, водим над песком, над пакетом выключаем. Включаем, водим, выключаем. Нагрелся стартёр? Не страшно, ждем, пока остынет, потом продолжаем. И так раз несколько, пока песок не перестанет прилипать. Первый этап закончен. Железо убрано из песка.