– Мы по-быстрому. Прилетели, взяли хату, скинули барахло барыге и опять в поселок. На нас никто не подумает.
Ночью мы проснулись от сильного взрыва. Вроде ни пожара, ничего такого не было. Обсудили с отчимом, что такое могло рвануть, и легли досыпать. Утром узнали официальную версию. Беззубый орел дяди Васи залез в бочку с капустой нашего главного мента, чтобы подложить туда ЗРБ, звуковую ракету бедствия. Есть на судах такие. Типа, пошутить хотел. Но что-то сделал неверно, и ракета рванула, перебудив половину поселка.
– Твоя родственница – герой, о которых не пишут в газетах. Неоднократно с 1932-го по 1936-й, во время и после войны, до 1950 года бывала в загранкомандировках по линии НКВД, под именем Стефании Гартман, еврейки. Связи у нее там остались, частенько переписывается со старыми знакомыми. Смекаешь?
– Всё равно! – совсем нелогично заявила девочка и обиженно надулась.
– Хотел бы, нашел место граммулечку принять. Сам скурвился. Баба ему дороже друзей.
Дома меня ждали. С нетерпением. Компанией. Нет, Серый всё-таки исторический человек! Вечно влипает во всякие истории. Вот и сейчас… Его батя филателист. Не такой, как мы, школьники, а с нормальной коллекцией. Сын взял у него самый маленький альбом… Даже не кляссер, куда марки вставляются. Всего лишь альбом, где на тонких бумажках были приклеены самые хреновые марки. Тусклые, некрасивые. Одна радость, что царские. Значит, взял он этот альбом и поменял у Кольки из седьмого класса на пачку патронов. Тот их тоже у отца из запертого ящика стола вытащил. Где ключ лежит, сын давно подглядел. Ну, поменялись и поменялись, что тут такого?