– Что он может? Получил выговор и по теме… Словом, дали время до конца следующего года. Не будет результата, выпрут со всеми вытекающими. Сам понимаешь, Борька наверняка информацию по проекту америкосам скинул, теперь от Гены требуют прорыва. Вот он своих старых работников и собирает.
В моих воспоминаниях баба Стеша осталась жесткой, властной старухой, слегка помешанной на религии. Для нее всё было черно-белым, только хорошим или только плохим. И мнений по любому вопросу могло быть только два – ее и неправильное. После приезда с Камчатки я видел ее всего раз или два. Был занят, не до родни. Сначала поступал, затем вливался в институтскую жизнь, а ближе к весне баба Стеша умерла. «Она вся израненная была, – поясняла баба Феня на похоронах, – один осколок с войны вытащить не могли. Вот здоровье-то и кончилось. Отмучилась раба Божия. Господь к себе прибрал». Стыдно вспомнить, я стоял у могилы и думал: «Скорей бы это завершилось».
Остро встал вопрос свободного времени. Подарки в поселок купил. На толкучку не хочу, делать там мне нечего, только на ерунду деньги тратить. Пойду в гостиницу, поем, а там, может, что придумаю.
– Мамусик! Ты у меня лучшая! Даже лучше Лёшеньки! Хочу! Хочу! Хочу! А куда мы поедем?
Последовавшая за тем суматоха затянулась часа на полтора. Пока прибыла вызванная милиция, для успокоения нервов и за упокой народ тишком уговорил спиртное со стола полностью. Пили, конечно, не в столовой, перешли в контору. Милиция сообщила о происшествии в район, оттуда приехали люди. Чай, не лето, но по замёрзшей бухте на вездеходе тоже быстро можно домчаться. Но экспертов мы не дождались, нас опросили, заставили подписать протокол и отправили по домам.
– Точно. Значит, на заводе постукивает барабанщик. Там нас видели трое.