По результату разговора у меня теперь должность слесаря-инструментальщика 3-го разряда. Синекура. Оклада нет, сдельщина. Закрывать обещает двести рублей в месяц без учета надбавок. Северные сто шестьдесят и двадцать за выслугу. Всего триста восемьдесят, очень прилично. Однако осадок от разговора остался, да и студии лишился. Зато на работу могу не ходить.
Фотограф был героем, не иначе. Я бы сбежал в первую неделю. На всякий случай от студии сразу отказался.
Народ кипит, не ожидал от начальницы такой мерзости. На святое посягнула! Ведь тот, кто просто выпить хочет, водочки возьмет или красненького. Дорогой коньяк для случая берут – подарить кому или отметить что. А эта… мягко говоря… нехорошая женщина… в душу плюнула! Кое-кто, ощутив странный вкус, молчал, думал, может, поморозился продукт. А вон оно как вышло!
– Хвастал, ему посулили должность ассистента профессора в американском университете, если уедет быстро. А у него третья форма допуска, пять лет нет выезда. Вот и пытается через политику пробиться. Из института его, понятно, вышибли, теперь пристроился в ЖЭКе сантехником.
Отношу в кассу возвращенные книжки, возвращаюсь с чеком. Тут же меня отгоняют, чтобы не мешался. Смотрю другие витрины, и иногда до меня доносятся отзвуки житейской мудрости: «Белый, черный и телесного цвета обязательно… Неделька – это не носить неделю, а менять каждый день… Все мужики козлы, а ты овца. Если порвет своими лапами, ничего не скажешь. Потому бери…» Долго гулял по магазину, пока наконец подозвали.
– Спасибо. За книжку Абрикос благодарность передавал. Только гниловатый он. Спрашивал, что его не касается.