У Валерьевича же потуги на светскость проскальзывают. Выканье, попытки вставлять фразы на латыни и французском — этакая мимикрия под бывшего из Российской Империи. Не всегда сознательная, но тем нелепей смотрится — будто лакей за барином обезьянничает.
Против человека менее бывалого пожалуй и сработало бы… Но делаю вид, что действует, пусть утешаются мыслью, что привязали такого полезного и лоховатого меня к своим персонам. Пусть.
Растащив по разным помещениям, нам наскоро оказали первую помощь. Ждём приезда полиции, дело обещает быть резонансным.
— Илья Тимофеевич, — раскланиваюсь с земляком, не делая попытки продолжить знакомство.
— На ноги приземлили, — веско говорит Пашка, стукнув кулаком по ладони с нехорошей ухмылкой, — чтоб вспомнил, откуда вышел!
На прощанье Пашка выдрал из компа дорогущую игровую видеокарту, а Ира прихватила две зеркалки . Уходили через балкон, дело заняло чуть больше пяти минут.