— Это вроде как самый буйный, так? — Поинтересовался Максим, поудобней устраиваясь на скрипучей кровати, — вроде как этих дуриков много насчитывалось.
Аппарат Коминтерна, в коем и работал Прохор Семёнович до ареста… работает сейчас… выглядел в глазах Максима этаким блистательным Молохом Революции.
Понятно, мать устаёт и некогда, да и сам уже не маленький. Приготовить могу не только яичницу или пельмени сварить, но и суп. Но… накатило. Всё одно к одному — переезд этот клятый, школа, убогая двухкомнатная хрущоба с брежневским ремонтом.
— Куда? — Вяло ковыряя бифштекс вилкой, интересуюсь у приятеля.
— Э! — Издали заорал Сашка, завидя у отцовской машины каких-то смуглых людей, — хорош, мужики! Это мой батя, а не таксист!
— Да уж знаю, — усмехнулся Родригес криво, явно вспоминая что-то своё.