Проигравшие нередко вылетают из рядов, приземляясь за границей. Для своих правила игры в этой среде пока мягкие, либеральные. Неудачники отходят в сторонку, ворча и зализывая раны на второстепенных постах — вкусных, жирных, но с меньшим влиянием.
— По-турецки? Недурно… но знаете, удивлю-ка я вас! Несколько рецептов из Южной Америки в голове засели, оцените как раз. Сомневаюсь, что в Союзе вы такой где-нибудь попробуете, да и в Европе знатоков немного. Это, знаете ли, рецепт напрямую от плантаторов, а уж они знают, как правильно потреблять производимый продукт! Да и на экономию оного оглядываться не нужно — своё же.
— Я-то откуда знаю?! У капитана интересуйся, можно или нельзя. Может, в позу встанет, да запретит — мало ли!
Но… возраст у Берти для серьёзных Игр маловат. Всерьёз думать, что такую подготовку бывший компаньон начал проходить в детстве, категорически отказываюсь. Так-то всё может быть, особенно если вспомнить знаменитую Теорию Заговора. Все эти Правящие Миром Семьи и прочее… Но в случае такой подготовки я бы и не заметил, что пакостит мне именно Берти! Случайности, посторонние люди… кто угодно, но не он. А значит, психопат.
— Студент… бывший. Искусствовед — в живописи разбираюсь, в предметах искусства, — вижу смуглую, испещрённую шрамами руку, тянущуюся к ножу на поясе, и договариваю торопливо, — татуировки могу делать хорошие, в медицине разбираюсь.
— Не переживай, — чуть напоказ вздыхаю, — боюсь, нам в братстве такая весёлая жизнь светит, что не до девиц будет.