- Почти. А ты собиралась за меня хлеб держать за обедом? - продолжаю язвить.
Подождал ответа и, не дождавшись, развернулся к подъезду.
- Добрый вечер Григорий Васильевич! Мне доставили обещанное вино из провинции. Хотелось бы, чтобы ты оценил его. Но, наверное, сегодня уже поздно?..
- Я нахожусь под контролем больших государственных людей. Тебе верю, потому и сообщаю об этом. Надеюсь, от тебя это не уйдет, - пристально вглядываюсь в карие глаза. - Не хотел, чтобы они о тебе знали и догадывались о том, как ты мне дорога. Но теперь скрывать это уже ни к чему. Ты ведь не собираешься расставаться со мной? Потому предупреждаю, может прийти такой момент, когда тебе будут задавать вопросы - что я тебе рассказывал? Постарайся в письмах и в телефонных разговорах не выдавать своих чувств. На каникулы приеду - вот тогда и оторвемся!
- Это точно! - соглашается и радостно смеется. - А если в нашу школу не возьмут? - тревожится.
Вчера, заметив мою травму руки, тетя разволновалась, захлопотала и развила бурную деятельность. Полночи ставила ледяные компрессы, косясь на моего паука на плече, а утром наложила повязку с бодягой. Вот и иду в школу, сверкая белой повязкой. Травму объяснил случайным ушибом при резком торможении электрички. (Вот такой я неловкий!) «Хорошо, что лицо осталось целым во вчерашней драке», - удовлетворенно отмечаю про себя. Несмотря на ухищрения родственницы, кисть наутро распухла и пальцы стали похожи на сосиски. За ухом тоже выскочила шишка, но под длинными волосами на затылке не заметно надеюсь. Во всяком случае, тетя не заметила.