И вот, уже на выходе, подошел к октябренку неприметный товарищ и тихим, но твердым голосом потребовал достать из фотоаппарата пленку. И тут же, не отходя от кассы, засветить ее. Навернулись на глаза октябренку слезы, но делать было нечего. И остались смертоубийственные железные машины только в детской памяти.
Медсестра включила сначала маленькую лампу за изголовьем кровати, потом, через пару минут, большой свет. Глаза восприняли это без особенного восторга, но и возмущались не сильно. Минут через пять я уже вовсю пялился на обтянутую белым халатиком фигурку, невпопад отвечая на вопросы доктора. Не красавица, но симпатичная. Выглядит лет на тридцать, плюс-минус пятнадцать, точнее у женщин не угадаешь никогда. Складненькая. Грудь хорошей формы. Гхм… бедра на месте и в пропорцию. Волосы довольно светлые, стянуты какой-то повязкой, типа как у официанток…
– А я откуда знаю? Наверняка разные. Разберешься. У тебя в анкете и английский, и французский, и чуть-чуть испанского указаны. Опять же переводчика найдем при необходимости. Итак?
– Я правильно понял – эту операцию планирует финансовая разведка самостоятельно?
Забавно, сколько было разговоров, что мы слишком много знаем, чтобы покидать остров. А как припекло, никто про это и не вспомнил. Но сам я напоминать не намерен, дюже прикольно здешний мир посмотреть, да еще и за казенный счет…
Объявляют посадку на Нью-Одессу. В компании других пассажиров идем по полю к довольно большому по здешним меркам самолету размером с «Ан-24». Летает он редко, раз в неделю где-то, облетает все крупные города северо-западного побережья. Но везет много, поэтому билеты на него самые дешевые. И комфорт как-никак, даже туалет есть. Сажусь в уютное кресло и проваливаюсь в сон.