Отметив, этот момент (ему потом целое сочинение для себя же любимого писать, на тему "Как я провел банкет, что подметил, и какие предложения получил"), Александр вернулся к исполнению хозяйских обязанностей. Ввиду приближающегося конца светской каторги его движения приобрели особую плавность и выразительность, а лицом просто-таки завладела маска радушной любезности - с которой он и провожал почти всех гостей. Почти, потому что для нескольких персон (вроде великого князя Михаила Александровича или директора Аристова) он все же сделал исключение, в виде настоящей улыбки.