В больнице я с Эйко провел около недели, меня обследовали и под радостную улыбку Каори признали, что во мне проснулась вторая стихия, и теперь я, как и дед Изама двухталантный владеющий, физик и слабенький психокинетик. Из-за того, что я в первое пробуждение силы перегрузил свой мозг до предела, определить кю было невозможно сила практически уснула во мне. Меня лихорадило, голова разрывалась от боли, постоянно пичкали обезболивающими, но как они могли помочь если я иногда просто зависал, теряя счёт времени, я периодически слеп и ориентировался по непонятному для меня принципу, как объяснила мне мама, это и есть внутреннее зрение. К пятому дню сила психокинетика окончательно уснула на время, и периодические всплески силы закончились как и последствия от первого применения силы перестали меня беспокоить.
− Привет Каори, не получилось да? – задал я вопрос, ответ на который я и так уже знал
Когда дед привёз меня обратно к Каори, отец забрал Эйко обратно в клан, я подошел к Каори и протянул свой детский альбом для рисования под ухмылку деда.
− Прочёл, я думал ты всё решила еще тогда, три года назад, когда всё-таки подарила мне жизнь. − Также сидя я наблюдал как веревки подобно змеям аккуратно обвивают моё тело.
Девочка спала в кресле, напоминая маленького ангелочка, а я стоял рядом, не зная, что делать. Она оказалась такой беззащитной, а рядом стояла Мисако и разрывала моё сердце, которое и так выпрыгивало из моей груди. Она говорила много, но я её практически не слушал. Почему, почему вот так всё должно закончиться для Эми? Легко было понять, что нас не выпустят отсюда вместе, и только телефон в кармане дает хоть какую-то надежду на то, что всё завершится хорошо.