─ Называй меня бабушкой Яфа, привыкай, мы с тобой, теперь будем постоянно вместе. ─ Облизывая ложку, она внимательно посмотрела на меня. ─ За тем чтоб поквитаться с вашей семьёй, очередь в моем ордене выстроилась, особенно за тобой, какая сладкая месть, сделать из внука врага марионетку, тем более что и возраст подходящий и высока вероятность, что ты можешь оказаться двухталантным, а таких у нас в ордене нет. Пока нет.
Так же Этсуко сообщила, что решение об опеке над Эми находится на ускоренном рассмотрении, и она не видит то, что может повлечь отказа над оформлением опекунства. Встал вопрос, а кто будет официальным опекуном, но тут все были единогласны, кто привез и приютил девочку, тот и мамочка. Я был не против, Каори и Эйко заверили меня, что воспитание они возьмут на себя. Посматривая на вечно ехидную сестру, мне их порыв не очень нравился, да я просто не выдержу еще одну Эйко. Я прекрасно знаю, что не положено в этом мире, да еще и владеющую, как только будут проявляться повадки избалованности, то тут же пороть, нещадно пороть. Никого не смущал тот факт, что я не женат и молод, да и железобетонный аргумент: сам взял, сам и мучайся, работал на всю катушку. Мы тебе, конечно, поможем, но все заслуги Эми, я уверен, припишут себе эти две хитренькие мордашки.
Эйко была подавлена и ждала, когда же снимут бинты и она сможет увидеть своё изменившиеся лицо. Я пытался её успокоить, но она меня практически не слушала и обвиняла в том, что у неё будет теперь обезображенное лицо. То, что я спас ее жизнь, Эйко было безразлично, как она сказала лучше умереть чем жить уродиной. От этих слов у меня опускались руки, но я ничего не мог изменить, мне оставалось надеяться только на то что она поймёт со временем как её слова были смертельны для меня.
Пробравшись в спальню Каори, я разбудил мать и, не дав ей сказать и слова, поведал, что с охраной что-то не то. Услышав, что нам может грозить опасность, в воздух взмыли четыре небольших сюрикена, которые постоянно лежали на тумбочке в спальне Каори. Позвонив в полицию и Этсуко, объяснив, что охрана, возможно, стала марионетками, она приготовилась к бою, но ничего не происходило. Когда приехали тяжеловооруженные полицейские, они аккуратно начали подходить к фургону, прикрываясь тяжеленными штурмовыми щитами. Из фургона выскочила охрана и начала стрелять в полицейских, стреляли они беспорядочно и не смогли никого ранить. После того, как они открыли огонь, они начали поочередно падать на землю, хотя полицейские не стреляли в ответ. Когда последний охранник упал на землю, всех их связали и погрузили в подъехавшую «скорую помощь».
Не было у нас сплочённой команды, был отряд, и еще один отряд в моём лице, две недели мы ездили вместе под знойным солнцем на видавшем и лучшие времена броневике, перекинувшись всего парой слов. Я был для них чужим, общались мы по званиям, я, как владеющий, автоматически стал лейтенантом, в отряде был сержант и десять рядовых. Две недели постоянного патрулирования и разведки территории меня утомляли своей монотонностью, и тогда я уже решил, что всё, что мне наговорили о диких территориях - преувеличение.
− Вы меня не дослушали! – Взвизгнула милашка,− Вы убываете с территории Империи не навсегда! Когда спецоперация по выявлению нелояльных императорской семье лиц будет окончена, вы можете спокойно вернуться, а пока побудете на острове, который принадлежит моей семье.