Тору тогда сел на пенёк и, глубоко вздохнув, сказал, что из девочки делают монстра, они не пытаются замедлить рост силы, не занимаются постоянным контролем, который она бы по-любому описала в письме, о нет, там про занятия о контроле не было и слова. Тору уверен, что Амайю готовят для быстрейшего получения десятого «дана», и будут её использовать как берсеркера, которого закинут во вражеские территорию, и откуда она будет прорываться с боем, отвлекая на себя основные силы. Так поступают регулярно. По всей империи всегда собирают таких перспективных владеющих, и обучают их в ускоренном темпе для возможной войны, а когда попадают такие алмазы, как Амайа, они пренебрегают всем, особенно контролем. В мирной жизни девочке будет очень сложно, ведь чем больше силы, тем тяжелея её контролировать, она не познает многих радостей жизни. Я написал ей ответное письмо, рассказывая о том, что сдал экзамен и просил её тоже заняться контролем, рассказав, как всё-таки хорошо, когда можешь кого-нибудь обнять. Надеюсь, она вырастет не монстром, который способен только убивать.
− Ты только вернись за мной, как тогда, – Шепотом сказала она мне.
Попытка встать оказалось бесполезной, левая рука висела плетью, на второй были сломаны четыре из пяти пальцев. Так лежащего в грязи меня и нашли полицейские, по дороге в больницу меня накрыл откат, болело всё: мышцы, кости, суставы. Мозг, и тот болел, меня то выворачивало, то завязывало узлом, медики кололи обезболивающие и другие лекарства. Ничего не помогало, я чувствовал, как натянутые струной мышцы рвались, вся дорога до больницы стала адом, хотелось умереть, не смотря ни на что, боль сломила мою волю к жизни в тот момент. Как только меня занесли в больницу к носилкам, на которых меня несли, подскочил мужчина со шприцом, и я провалился в спасительный сон.
С первыми лучами, я достиг ворот клана, где меня уже ждали Чоррун и Этсуко. Что и не удивительно, по дороге я не скрывался, и меня должна была заметить охрана клана.
− Ты сможешь меня простить, понять? – Практически шёпотом сказала Каори.