− Эйко, я просил быть мягче! – Эйко меня не слушала, она молча встала, подошла к Эми и встала на колени около неё, чтобы не возвышаться над ней и не пугать и так до смерти напуганного ребёнка.
План удачно сработал визг боли, который наполнил всю территорию клана Фасе говорил, что мы победили в еще не начавшемся сражении. Пока мы шли по территории клана с наших тел соскальзывали тонкие но очень прочные небольшие металлические нити и ведомые силой психокинетика Каори с помощью внутреннего зрения которому стены не были препятствием она контролировала каждую нить которых было сотни. Каждая нить по воздуху или под землёй подбирались к людям пробивались к телу и ждали момента, когда все нити будут готовы для удара. Разговор Каори и нужен был для того чтоб незаметно подготовится к удару на наше счастье у кланов не было владеющих психокинетиков равных Каори в мастерстве манипулирования своей силой. Когда момент настал нити мгновенно пробивались к спинному мозгу и немного вонзившись в нервные окончания с оглушительной болью для жертв парализовали их. Нити до сих пор подчинялись только Каори и одно только её желание и клан Фасе будет полностью уничтожен, а клан Хитаси обезглавлен. Не до оценили они силы мамы, а она все шесть лет постигала мастерство в управлении своей силой и как оружейник ей приходилось постоянно ювелирно манипулировать своей силой при изготовлении оружия.
− Отряд наемников, нанятый Вами в диких землях и тайно прибывший на территорию Империи, прибыл для уничтожения посмевших напасть на род Шосе, кланов Фасен и Хитаси, половину отряда вы лично поведете в бой, в то время как остальная половина штурмует клан Хитаси.
На крик боли Эйко обернулась Каори. В её глазах плескался ужас, увидев зажимающую ладошкой щеку сестру, из-под которой хлестала кровь и, проведя по мне взглядом, она с ожесточением начала крошить оставшихся марионеток. Меня шатало, из носа ручьём хлестала кровь, я пытался остановить её рукой, но тело мне не подчинялось. Руки двигались словно чужие, глаза то поочередно переставали видеть, то опять начинали различать окружающие пространство. Как я понял, я перегрузил свой мозг, он не был готов к таким перегрузкам, что вызвали мои действия по отклонению пули.
В семье установилась гнетущая атмосфера и в этом виноват мой папочка Акио с той поры, когда он по решению суда впервые привел Эйко на два дня. Меня выставили для обмена, одев в парадное белоснежное детское кимоно, Каори почему-то считала, что Акио будет рад тому, что я побуду с ним два дня, ну или хоть как-то обрадуется возможности со мной пообщаться. Для Каори было ударом, что он не уделил мне и толики внимания, он больше инструктировал дочь и когда он уже уходил, ответил безэмоционально на вопрос Каори, что Дэйчи ему не интересен, предварительно убедившись, что Эйко его не слышит. Но я-то слышал, и запомнил его слова. Чувства, что передались от Дэйчи и стали частью меня, просто выли от тоски и горя, я был не нужен своему отцу. Из моих глаз потекли слезы, я молча стоял в своем белом кимоно и смотрел вслед уезжающей машине. За свою долгую жизнь я пережил многое, но то, что я не нужен собственному отцу, стало для меня очень сильным ударом. Я воспринимал семью, которая у меня появилась в этом мире, как свою, и отец Дэйчи был моим отцом, который бросил меня как бракованную вещь, из-за того, что я пустой.
─ Господин Изама Шосе ─ начал директор, мужчина преклонных лет. ─ Это возмутительно, ваш внук не воспитан, а также опасен. Он избил всех детей в группе и даже няню и воспитательницу, результат его побоев вы можете увидеть на её лице. А на все вопросы, зачем он это сделал, отвечает: потому что я Бэтмен!