Полежала. Было жарко, душно и тяжело. В общем, постель словно ополчилась против одной черной ведьмы, чтобы согнать ее с себя.
– Продлением рода! Абсолютным! После каждого раза!
Молот, опешив, попятился. Рыжая, до этого лежавшая в постели нагишом, тоже при появлении божественной решила приодеться и потянула на себя край одеяла.
– Что же, ради такого… не жалко и дюжины золотых.
– Можно. – Данириссий поскреб лапой затылок.
– И тараканисто, – не преминула напомнить я.