Невысокий, тощий, бледный, облаченный в донельзя испачканный и драный балахон (наверняка еще тот, в котором ходил в Гримстоуне). Мой ровесник — может, даже помладше на пару лет, но уже вовсю начавший лысеть. Неровная темная борода клочками и жиденькие усы — тошно смотреть. Если бы не глаза, Ингвар и вовсе представлял бы из себя жалкое зрелище. Но глаза у него были… скажем так, интересные. Серые, стального оттенка, внимательные и умные. Зеркало души, отражавшее ту самую десятку Воли. Что-то подсказывало, что на самом деле Ингвар был не настолько безвольным и трусливым, насколько хотел (и мог, что уж там) казаться. С ним стоило держать ухо востро.