Вот только выражение лица Гудреда не совпадало с его словами. Точнее, не совсем совпадало. Нет, он не злился, но как будто хотел сказать — «я буду наблюдать за тобой, склаф, пока не пойму, что ты за зверь такой». Но зачем он вообще подошел?
— Я уже мужчина, мой тэн! — прошипел Синдри. — Мне уже тринадцать! В мои годы мой отец…
На его вопли — как и на понемногу ползущие вниз хиты можно не обращать внимания — едва ли я смогу пережить еще один удар. Мое спасение только в том, чтобы оказаться у кромки воды раньше, чем Болли.
— Отвечаю. — Славка бесцеремонно открыл бутылку о край стола. — Твое здоровье, старый абрикос!
— Видящий? — переспросил я. — Ты — Видящий?
Кто будет подкрадываться в тумане на веслах, чтобы поздороваться? Впрочем, Гудред уже и сам догадался — он едва ли бы смог столько лет удачно возвращаться домой, если бы соображал туго. По его бесшумному знаку воины облачались в кольчуги и кожаные доспехи, закрывали рыжие и светлые головы шлемами, снимали с бортов круглые щиты и передавали друг другу мечи из ящика у борта. Каждому свой. Вот ведь заморочились игроделы на антураж — могли бы и просто доставать из инвентаря, и все дела… Хотя выглядело атмосферно. Мне в очередной раз пришлось напомнить себе, что все вокруг — ненастоящее. И умирать будет совсем не больно. И не страшно.