– О светлые боги, что я натворил, – выговорил наконец Ран. – Корюшка… Моя маленькая… Завтра я увижу родителей. Я все им объясню.
Меч вздрагивает в моих руках, я делаю шаг назад, моргаю, будто пытаюсь удержаться от слез. Трибуны за моей спиной взрываются криками негодования: еще не прозвучал сигнал к бою, а соперник уже готов бежать!
– Так, Кора, хочешь ты того или нет, но в столовую ты пойдешь. Так что или переодеваешься сама, или я возьму это дело в свои руки.
– Любите меня? – спросила я недоверчиво. – Правда?
Я поняла, что плачу, и была рада, что ветер почти сразу высушивает слезы на щеках. Когда я вернусь за стол, не хочу, чтобы мама увидела мои покрасневшие глаза. Ей и так тяжело, и мы договорились, что весь вечер будем смеяться и шутить, только чтобы отвлечь ее от тяжелых мыслей. А если кому-то совсем невмоготу, то пусть выходит из-за стола и идет прогуляться. Так я и поступила.
– Значит, они будут подчиняться твоим приказам?