О, боги, дайте мне сил это пережить. Ведь когда-нибудь боль должна перестать жечь меня каленым железом?
– Пустышка-глупышка, зря ты ходишь здесь одна, – сказал знакомый мерзкий голос.
Ран обнял меня, а я снова заревела. Ну как маленькая, даже стыдно.
Служанки раздели меня. Рина Маринер укрыла одеялом.
– Я знаю, – сухо перебила я. – Не переживай.
Я глубоко-глубоко вздохнула. Тысячи мыслей теснились в моей голове.