Проклятье! Мне надо было осмотреть животное первым! Еще вчера, когда мы навещали дом! Но вчера я не знал, что собака тоже погибла! А ведь если бы мне сказали сразу… эх, Йен, и почему я тебя послушал? Почему не вмешался, наплевав на твой дурацкий приказ, и не полез выяснять детали? Ну обозлился бы ты еще больше… ну поорал бы я в ответ… может, даже сцепились бы мы при свидетелях, и ты бы меня за это уволил, а потом опять восстановил, как обычно… но какая, к Фолу, разница, если разгадка была так близко, а мы на нее не обратили внимания?!
Я некоторое время постоял, размышляя, не вернуться ли мне в теплый сарай, но потом огляделся по сторонам и снова тронул потеплевший перстень.
– А говорят, ты справедлив… вранье! Жрецы просто не знают, что тебе все равно! Тебя ничто не волнует! Ты мертв! Ты – просто пустая оболочка, которой безразлично то, что происходит снаружи! Ты меня слышишь, Фол?! Ты здесь?! Или я был прав и от тебя действительно ничего не осталось?!
Интересно, как долго я смогу удерживать дистанцию? И как долго буду бродить по Верлю, прекрасно видя, что проклятая тварь следует за мной по темной стороне? А сколько при этом народу покажется ей виновными в мелких грешках? Скольких Палач успеет казнить, пока охотится за мной? Жрать-то ему что-то надо. А что он умеет жрать, кроме душ? Вот то-то же. Видимо, мне теперь придется ходить по улицам и попутно считать вываливающиеся из окон трупы. Или же вернуться на темную сторону по доброй воле в надежде, что хотя бы на какое-то время это его отвлечет.
Старик вздрогнул всем телом и уставился на меня во все глаза.