И прижался к губам. Поцелуй вышел торопливым, почти болезненным. Я ощущала дикое желание ильха, и сама расплескивалась лавой… Закипала от каждого его прикосновения, от ощущения губ, рук, тела…
— Как это? — Сленга так удивилась, что чуть не упала. — Как же без хёггов-то? Без защиты? Без зова? Ой, бедные вы, несчастные! Так ты ноги риару целовать должна, что принес тебя в Нероальдафе! От горькой доли спас!
Юргас замер, его кулаки сжались. Не оглянувшись, он ушел к военным, что рассматривали карту, разложенную на капоте бронированного внедорожника.
— Ты ко мне не прикоснешься, — сказала я, твердо глядя в его глаза.
Но ильх лишь поднял брови, говоря, что плевать ему на мои обвинения. А ведь и правда — плевать…
— Не бойся, это для полета, — я устало потерла виски. — И это не страшно.