Я недовольно подняла взгляд на стоящего рядом старшекурсника. Эдди Фаррел, принесла же его нелегкая!
Даже смешно стало. Да и раскаивающимся он совсем не выглядел, скорее — мрачным.
Тело мучительно напряглось, требуя удовлетворения.
Я покачала головой и отошла к прозрачной стене, пытаясь прийти в себя и очнуться от магии танца. Вандерфилд оказался прекрасным партнером — чутким и умелым, с ним я ощутила полет. И меня это испугало. Все-таки танец — это слишком личное. У нас в Котловине тоже пляшут — на праздник Костров или в Ночь Тысячи свечей, но это совсем другие движения. Любящие люди у нас просто обнимаются и качаются из стороны в сторону, но это позволительно лишь с мужем или возлюбленным.
— Ну, конечно. Большие Костры ведь. Эй-ей. Здорово. Погнали. Бежим!
— Конечно. Ездила прошлым летом. Как тебе горячие источники? Незабываемо, правда? Только моя прислуга забыла предупредить насчет острых камней на побережье, и я исколола все ноги. Пришлось уволить негодяйку!