Вот только мне почему-то хочется снова ощутить этот затухающий вкус, окунуться в него, распробовать. Я никак не мог распознать нюансы. Шоколад? Какой-то экзотический фрукт? Или цветок? Сладость ванили, немного терпкости…
Сидела она за столом красного дерева и задумчиво смотрела в окно.
Плашмя ударила рукой по водяной струе, брызги оросили лицо. Внутри надулась обида — глупая и нелогичная. Надо приниматься за работу. И уходить. Соберись, Тина!
— Я что же… — ахнула, начиная осознавать. — Я что же теперь… потеряю душу?
— Pulvis intеritum… — сердце сжалось. Да, белобрысый гад та ещё сволочь, но смотреть, как он задыхается было невыносимо. Я видела белое до синевы лицо, распахнутые зеленые глаза. Сжатые кулаки. Губы, что пытаются сказать… и уже почти черную пелену, душащую его.
Отправился в центр, в закрытый клуб. И проезжая по проспекту, все вспоминал, как смотрела девчонка в окно, как горели ее глаза…