Я устало прикрыла веки. Свет неяркой лампы почему-то жутко раздражал глаза. И горло сохло.
— Это еще что. Аодхэн и какую-нибудь тварь может напустить, — усмехнулся Томас, забывая, к счастью, о Ривзе. — На его уроки ходят, как на боевые испытания. По сути, так и есть.
— Я. Запрещаю, — отчеканил белобрысый гад, сверля меня взглядом.
Парни уже не улыбались, в их взглядах сквозило что — то совсем иное. Ничего общего со смехом. Они подобрались, словно каждый готов был вскочить, чтобы…
— И вы здесь? Я думала, только первогодки!
— Но, к нашему великому сожалению, первый труд великого Мыслителя и Создателя оказался напрасным. До нас, его потомков, дошли лишь обрывки. Современники Фердиона не приняли его учение и ничего в нем не поняли. Наличие в человеке чар было осмеяно. Бесценную рукопись сожгли, а самого Патриуса изгнали из стен Обители… но это было лишь начало его бессмертного пути…