Он подошел ближе, склонил голову, рассматривая.
— Как скажете, — разочарованно протянул смотритель. — Грин, вам штраф за ложную жалобу и похвала за бдительность. Аддерли и Вандерфилд — штрафы в двадцать синов за беспорядок в столовой. С каждого. Доброй ночи!
— Это ужасно. Боги, как несправедливо. Лучший ученик ВСА. Наша гордость. Бедный мальчик… — кажется, ректор почти плакала, и я изумилась этому открытию. Что происходит? Что с Эшем? Ведь речь точно о нем. Неужели белобрысый заболел?
Вагончик довез меня до заброшенного сквера, за которым темнели приземистые дома. Я пролетела знакомой с детства улицей и ворвалась в дверь, которую открывала тысячу раз.
Шапочка — чудесная, с меховой оторочкой в тон курточке, тоже пришлась впору. Я радостно улыбнулась.
В висках заломило, да так, что я вскрикнула и прижала дрожащие ладони к голове. Под закрытыми веками заплясали разноцветные круги, горло обожгло так, словно мне в рот насыпали раскаленных углей. Я выгнулась и закричала.