— Корней Васильевич, вот не понимаю я вашего ворчания. Можно подумать, сами в молодости не заводили интрижек.
— Обленился ты что-то, Силыч. Неужели стареешь?
— Мне и тут нравится, — на практически чистом, даже лучше, чем у Эргиса, русском ответила девушка.
Это, конечно, хорошо и благородно, но данное слово нужно держать. Придется пойти другим путем — не влиять на судью, после чего можно было бы передать парня шатунам, чтобы они его спрятали у староверов-оборотней в глухой тайге, а привлекать адвоката и посоветоваться с Зоряном Белецким. Более сведущего человека во всем, что касается мистической составляющей жизни Топинска, свободных и внедренных энергентов, я не знаю. Да и тонкости в отношениях шатунов, оборотней, ведунов и другой неформальной братии ему известны как никому другому. Но это завтра — Зорян не любит посетителей в неурочное время, а урочным оно у него бывает только в обед. Сейчас же впору подумать об ужине.
Мой усатый друг лишь равнодушно зевнул. Впрочем, иного от него никто и не ожидал.