— Укусить его мог только ты, — проворчал я, направляясь туда, откуда доносились рычание и грохот мебели.
— Вы здесь совсем рехнулись? — проворчал я, но буянить не стал, видя упрямую, с оттенком фанатизма решительность капитана.
— Ну не то чтобы подготовиться, но не ехать же прямо сейчас. Не прерывать же нам такой чудесный ужин?
— Вырывалась, — проворчал он, почему-то глядя на нас с упреком. — Убила троих казаков и сбежала. Погоню я не посылал.
Ох, чувствую, тяжко мне придется. Наместник тоже смотрел почти волком.
Ответом мне было хмурое молчание. Да и моя бодрость являлась напрочь показной. Знание того, что рядом целый могильник, а еще через пару минут казаки начнут пытать пленных, навевало самые мрачные думы.