В кабинет тут же ворвалась еще парочка казаков.
Сейчас использовалась именно большая версия. В кругу камней весело потрескивал костерок, у которого на брошенной прямо на землю шкуре сидел старик в расшитой жилами и увешанной костяными фигурками кухлянке. Седые волосы на непокрытой голове спускались до груди.
— Вот и чудесно, — ехидно улыбнулся франт. — Знаете, Игнат Дормидонтович, я немного удивлен. Вас описывали, как острожного и опасного соперника, а вы так бездарно попались в медовую ловушку.
Про спину я упоминать не стал, потому что там пострадала только резина, а мою шкуру уберегла кольчужка.
Подавив в себе приступ разочарования, я все же решил не спешить с выводами, а посмотреть, как это чудо-юдо покажет себя в полете. К тому же «Буревестник» на данный момент для меня является, скорее, тем самым пресловутым журавлем в небе.
— А я рада, что у нас есть такой друг. Доброй ночи, Игнат Дормидонтович, — сказала она, протягивая руку для поцелуя.