— Храни тя Господь, Игнат Дормидонтович, — донеслось мне в спину.
— У меня есть приказ. — Явно сумевший взять себя в руки капитан протянул мне какую-то бумажку. Да еще и позволил себе торжествующую улыбочку.
Мне оставалось лишь сокрушенно покачать головой.
О, а теперь она еще и задымилась! Кто бы сказал, по какой причине.
— Почему не сейчас? — выдал свое нетерпение монах.
Задерживаться на пирсе смысла не было. С судном разберется Степан, а все остальное, включая истукана — будь он семь раз неладен, — нас совершенно не касается. Пусть этим занимается ведун. Зорян за время обратного пути успел прийти в себя, но так и не сказал ни слова. Просто лежал на диванчике, лишь изредка открывая глаза. Судя по поведению Пахома, который тоже был угрюм дальше некуда, со стариком действительно ничего страшного не произошло.