Получалось не особо. Коллеги из сектора два-два уже перемололи их пати и теперь добивали оставшихся.
— Другой уровень развития и комфорта, — лаконично отвечает Хван. — У тебя, может, и отшибло память, но я-то всё помню. Верь мне.
Жених из упомянутого региона был парнем не промах, оттого уже договорился и о смене её интернатуры на шымкентскую (было крайне непросто и так же дорого — хотя-я-я, качество южного образования ничего кроме смеха у алматинцев не вызывало).
Вместо ответа та молча раскрыла кулак: на её ладони лежал обломок верхнего переднего резца, единички.
На вкус, в принципе, и ничего. Но для человека, выросшего на Востоке и привыкшего к пищевому этикету и сервировке, смотрится диковато (особенно с поправкой на так называемое премиальное место).
Хван вкладывает капсулу последнему в манипулятор.