— Ты не можешь позволить раненому умереть. Это категорически неправильно. — Щукин, продолжая прерванную беседу, стоя нависал над сотрудницей полиции. — Ты этого не сделаешь, — он словно гипнотизировал её. — Времени и так много ушло. Где он, куда его унесли?
— Почему вначале не обезболить? — коп, не отрывая взгляда от экрана, отчеркнула ногтем что-то в тексте.
— Как ты его? Я уже думал… — преодолевая дурноту, не сдержал любопытства азиат, но вовремя осёкся. — У тебя ж по нейро-инструментам — ноль? Чем ты его приложил?
Третье, пожалуй, было главным — но в этом она не сразу призналась даже самой себе.
Ладно. У любого врача такие моменты рано или поздно наступают. Вон, даже Баяндарова писала, когда к ним в бэсээмпэ привезли с передозом младшую дочь самого…
— Ну давай поговорим, — с тяжёлым вздохом он провожает взглядом посуду. — Чего ты мне такого важного сообщить хочешь?