Кабинет был довольно солиден: дубовые панели до середины стен; натертый воском до зеркального блеска паркет; массивный Т-образный зеленосуконный сверху стол с чередой добротных стульев явно еще дореволюционной работы; большие похожие своих прототипов портреты маслом Сталина и Дзержинского; не зарешеченные, освещенные солнцем окна с тяжелыми, собранными по бокам портьерами.
— Ясно, — кивнул Алексей Валентинович и улыбнулся, — прямо, как в замке у Синей Бороды. Если я туда зайду — меня убьют? Как любопытную жену?
— Саня, — спросила уже дома Клава, — а чтобы ты делал, если бы этот бандит не оказался твоим знакомым?
— Не понял? — наигранно изобразил на своем обширном лице возмущенное удивление Алексей Валентинович. — Они что, претендуют на ваше личное имущество?
— Ладно, Нефедов-не-Нефедов, хватит болтать. Помолчи.
— Ну, вот. Будешь приносить пользу Родине, живя здесь рядом со мной и помогая мне. Я ведь не просто человек из будущего — я оченьмногополезногознающий человек из будущего. И так же, как и ты, я решил принести пользу Родине. Для этого, не предупредив тебя, я и поехал в Москву, пришел на Лубянку и открылся. Поверили мне не сразу. Но когда поверили — оценили мою значимость для страны и перевели из тюремной камеры сюда.