— Красные революционные шаровары (вспомнился фильм «Офицеры»)?
— Так, — встрял веснушчатый, — на паровозостроительном, как и я, как и Клава. Я, напоминаю, твой лепший кореш еще по колонии, Колькой меня кличут, Гуриным Колей. А теперь я тоже шофер и тоже на полуторке. Вот только сейчас мне Палыч разрешил с Клавой к тебе на эмке съездить. Я ее, как начальство домчал, чтобы поскорее тебя проведать. Клава меня всю дорогу подгоняла, словно кучер лошадь. А Палыч — это наш начальник транспортного цеха. Может, хоть его вспомнишь?
Василий вытащил из кобуры черный наган и, совсем сдурел дядька, со щелчком взвел большим пальцем курок. Барабан послушно провернулся на одну камору — Максимов почему-то обратил большее внимание не на наставленное ему в грудь черное дуло, а на блеснувшие медным цветом плоских головок утопленных пуль еще шесть барабанных камор, по три с каждого бока.
— Вы назвали фамилии Маневича и Зорге. Что вам о них известно?
— А почему вы хотели обратиться именно к товарищу Судоплатову?
— Основных причин, товарищ Сталин, мне кажется, две. Первая — внешняя. Коллективный, если так можно обозначить, Запад. А точнее Америка со своими прихлебателями. Англосаксы. Или, как у нас их некоторые называют, «наглосаксы». Вначале, как вы знаете, миром стремилась править (и у нее это временами получалось) Великобритания. После Первой мировой войны (у вас ее сейчас называют Империалистической или Германской) ее постепенно стала спихивать с трона набирающая силы Америка. После Второй мировой Соединенные Штаты, с совершенно не пострадавшей от боев территорией и разжиревшей от военных заказов экономикой, окончательно возглавили капиталистический лагерь. Естественно, они прилагали максимум усилий для победы в возникшей между нами, так называемой Холодной войне. Но без продажного предательства, наивности и глупости нашей тогдашней партийной и государственной элиты они бы ничего поделать не смогли. Не берусь судить, как дела обстоят в вашем времени, но в моем, в партию вступали исключительно или для карьеры, или шли толпой работяги по спущенной вниз разнарядке «для количества». Никто уже в нее не стремился для построения коммунистического общества, для счастья людей. Все только для себя любимых. Ни одну маломальскую должность не мог получить беспартийный. Хочешь стать маломальским начальством — вступай в партийные ряды. Народ все видел. Уважение к коммунистической идеологии пропало почти полностью. В 70-е годы мы жили в относительном достатке. Потом стало хуже. На командные должности в народном хозяйстве повылазили не самые талантливые и умелые, а самые беспринципные и жадные. В середине 80-х Генеральным секретарем избрали Горбачева. Вряд ли Америка купила его напрямую, скорее всего, мне так кажется, использовала его глупую доверчивость и наивность. Горбачев объявил так называемую Перестройку: во внешней политике стали пытаться улучшить отношения с Западом; в экономику ввел элементы капитализма — кооперативы. В итоге экономика покатилась вниз с ускорением. Стали исчезать товары широкого потребления, заполнявшие полки в магазинах ранее. В угоду Западу разрешили критические публикации в газетах и журналах, началась, так называемая, Гласность. Запад восхищался Гласностью и Перестройкой, народ жил все хуже, у партаппаратчиков, напротив, аппетиты все росли. Раньше было как? Есть спецпайки, спецзарплаты, спецраспределители, спеццеха на предприятиях пищевой и легкой промышленности. Но, машина — служебная, квартира — служебная или государственная, дача — служебная, мебель на даче — и то с номерками. Просто так в отпуск за границу не поедешь, тем более куда-нибудь на Канарские острова или в Ниццу, детей в Лондон учиться не пошлешь, миллионы-миллиарды безнаказанно не украдешь и в швейцарский банк не спрячешь. Скромную хатынку в той же Швейцарии и то не купишь. А тут еще и «удельные князья» (первые секретари союзных республик, особенно российской) решили сами стать царями на своей пусть даже меньшей территории и разорвали страну на части.