— Подследственный Нефедов. Мое дело ведет следователь Веселенький.
— А можно мне встречное предложение на эту тему высказать?
— Слушай, Клава, — неожиданно спросил «Саша» когда они уже сидели в обнимку на лавочке в саду Шевченко в полусумраке, едва разгоняемом редкими фонарями, — а в случае необходимости, ты бы могла пожертвовать своей жизнью и благополучием для страны, для советского народа?
— Нет, конечно, — приластилась мягкой щекой к его плечу Клава. — Я тебя никуда теперь не отпущу и никому не отдам. Не хочешь — не кури. Может, это действительно будет лучше. И для меня тоже. Ну, что, Саня, отдохнул? Тогда пошли домой. Мне утром на работу, а тебе в поликлинику.
— Заходи, — махнул вохровец взведенным револьвером в сторону двери перед турникетом, — и руки подними.
Оставшись один, Алексей Валентинович упал на спину, раскинув руки, и беззвучно захихикал, вспоминая выражение лица русской красавицы. Вставать не хотелось, сказалась бессонная ночь и схлынувшее напряжение последних дней, и он решил еще немного поваляться на шикарной кровати. На такой ему не приходилось отдыхать даже в своем времени. Дверь открылась без стука — зашел Куевда.