— Угощайся, Саша, — Чистяков достал и открыл серебряный портсигар с сапфиром и золотой вставкой, о котором только что рассказывал Алексей Валентинович.
— Извините, но об этом я рассказывать не буду. Одно могу сказать: арест я предполагал, хотя надеялся, что обойдется без него. И у меня остается надежда, что все со мной разрешится благополучно. Вопрос времени.
— Плохо… — согласился «Сань». — Слабость во всем теле, голова, как на карусели и тошнит… И еще… Память у меня напрочь отшибло… Не помню ничего…
— Клава, а расскажи мне про меня, да и про себя тоже. Может, я так легче все вспомню.
— Саша, может, вы с нами отобедаете? — обратилась к моющему в ванной испачканные руки соседу Лебедева.
— Как же, — обрадовался милиционер, — лучший твой друг, не разлей вода. Рыжий такой, конопатый. Помню-помню.