Всё, осмотр закончен, перевожу снова свой взгляд на хозяйку кабинета. Если я рассматривал больше сам кабинет и обстановку в нём, то вот сей педагог всё это время, молча, не сводила с меня своего, уж слишком строгого взгляда.
— Ты чего сегодня такая загадочная и тихая? — спрашиваю я.
— … Внучка спрашивает у бабушки: — «Ба, а что такое любовник?» Бабка задумавшись: «Любовник… любовник… любовник… ЕДРИТЬ-КОЛОТИТЬ» и рванула на чердак к сундуку… из которого выпал скелет…
Саня остался ждать меня в палате, болтая с дедом, а я поплёлся к Яковлевичу.
Раздеваться при всех, конечно, стрём, трясти тут своими телесами, но Макар, который дед, уже привык за эти месяцы к моим формам, а Петро видел меня в деле, вернее, видел результаты моих действий, а потому стеснения побоку и примеряем обновки.
Ещё три раза поднимал горе-спортсменов. Причём, каждый раз группа отставших всё увеличивалась и увеличивалась. В итоге, крайний раз передо мной на длинной скамейке пятеро без сил валялись, причём никто из ранее мной обслуживаемых, больше на подпитку и разгон энергии не пришёл. Единственно, кто на своих силах дошёл до финиша — это Волк и Миха. Кто бы сомневался, но и их уже после окончания общего кросса, пока остальные добивали дистанцию, я успел подлечить.