Но скромность в сторону, мой прикид не для девчонок, а чтобы местных авторитетов спровоцировать и их шестёрок. Уверен, что как бы тут ни работали воспитатели, а такого разбойничьего приблатнённого контингента тут навалом.
— Эксклюзив! — смеётся Данилыч. — И ты прав, и по этой причине его тоже никто не покупал. Хотя характеристики, как заверил меня бывший владелец, просто зверь. Зато, прикинь, своровать его у тебя и потом толкнуть налево будет весьма проблематично. Это тебе не простой корейский «Самсунг»!
— Найдём! — потом мне. — Спасибо за кофе. Неплох капучино, и береги себя, а главное, постарайся, чтобы я о тебе больше не слышал.
— Ого, литровая расфасовка! — удивлённо произнесла она. И по слогам… — «Коллексьон персоннель. Франсуа-Луи Вюиттон», Кюве Приве дю Шато Ласкомб, две тысячи двенадцатый год, в подарочной коробке, тысяча миллилитров. Красное. Сухое. Сделано из винограда сорта Каберне Совиньон. Ведь оно ужасно дорогое, Андрей! — смотрит на меня своими зелёными глазами. Удивлена, обескуражена, и немного взволнована.
— До завтра! — отвечает парень, — и это, моих людей не трогать, всё-таки договор.
Один из помощников сунул ему в руки какие-то шмотки и вот Щербатый, которого тащили под мышки два бойца, убыл в сторону дороги.