Саядо Ан снова посмотрел на господина Федора.
Таня не ответила на «целую», только хмыкнула. Так, чтобы слышны были боль оскорбленного сердца, обида, но еще – намеком, на самом донышке – надежда и готовность простить. Это получилось само, без крюка.
Вот наш типичный разговор, который записала моя служба безопасности (над столом было сразу три камеры, иначе в наше время нельзя). Воспроизвожу реплики точно по распечатке.
– Высшее, конечно. Самое сильное и глубокое счастье, какое только может быть.
– Вы первый раз используете четвертую джану по назначению. Но мне отчего-то тревожно. Надо поразмыслить…
Совершенно бездумное автоматическое действие, которое без конца повторяют у зеркала миллионы обманутых загипнотизированных женщин. И что они получают от мира в ответ?